Когда перед нами — литературное наследие целой закончившейся деятельности поэта, естественно желание дать себе отчет в итогах этой деятельности, представить себе во всей цельности это наследие, а для этого прежде всего последовательно обозреть его — с первых ступеней закончившегося уже восхождения. «Оды, сочиненные и переведенные при горе Читалагае» Державина, «Лирический Пантеон» Фета, «Гаммы» Полонского, «Мечты и Звуки» Некрасова — во всех этих первых книгах наших столь различных поэтов — или в известной мере уже прямо определилось что-то свое, основное для автора, или, по крайней мере, хотя бы в какой-то не вполне ясной глубине наметились, обозначились некие элементы будущего своеобразного индивидуального развития. В этот второй ряд становится юношеская, почти детская книга покойного Н. С. Гумилева «Путь Конквистадоров», с которою он выступил в печати в 1905 г. Если к ней присоединить его следующую книгу, тоже очень ранние «Романтические Цветы» (1908 г.), то мы можем говорить уже о первом, основном, самоопределяющем для будущего художника значении этих juvenilia [здесь — юношеских опытов. — лат.] нашего поэта. «Романтические Цветы» он как бы сам признал моментом своего правомочного вступления в литературу, приложив их второе несколько измененное издание к последовавшей за ними большой книги «Жемчуга» (1910). Последнее обстоятельство как бы обязывает нас принять «Романтические Цветы» за исходную точку, но как в них, так уже и в «Пути Конквистадоров» ретроспективный взгляд несомненно вскрывает многое уже лично характерное. Скажем заранее, что первый период поэтической работы Гумилева, его Lehrjahre [годы учения. — нем.], исчерпывается книгой «Жемчуга», когда уже перед нами начинает развертываться его Wanderjahre [годы странствий. — нем.]. В их постепенно раскрывающемся перед нами пути поворотным моментом представляется нам книга «Чужое Небо». Группа этих книг освещает нам подход к поэту, вполне определившемуся в дальнейшем.

Привет буфет!)

Когда перед нами — литературное наследие целой закончившейся деятельности поэта, естественно желание дать себе отчет в итогах этой деятельности, представить себе во всей цельности это наследие, а для этого прежде всего последовательно обозреть его — с первых ступеней закончившегося уже восхождения. «Оды, сочиненные и переведенные при горе Читалагае» Державина, «Лирический Пантеон» Фета, «Гаммы» Полонского, «Мечты и Звуки» Некрасова — во всех этих первых книгах наших столь различных поэтов — или в известной мере уже прямо определилось что-то свое, основное для автора, или, по крайней мере, хотя бы в какой-то не вполне ясной глубине наметились, обозначились некие элементы будущего своеобразного индивидуального развития. В этот второй ряд становится юношеская, почти детская книга покойного Н. С. Гумилева «Путь Конквистадоров», с которою он выступил в печати в 1905 г. Если к ней присоединить его следующую книгу, тоже очень ранние «Романтические Цветы» (1908 г.), то мы можем говорить уже о первом, основном, самоопределяющем для будущего художника значении этих juvenilia [здесь — юношеских опытов. — лат.] нашего поэта. «Романтические Цветы» он как бы сам признал моментом своего правомочного вступления в литературу, приложив их второе несколько измененное издание к последовавшей за ними большой книги «Жемчуга» (1910). Последнее обстоятельство как бы обязывает нас принять «Романтические Цветы» за исходную точку, но как в них, так уже и в «Пути Конквистадоров» ретроспективный взгляд несомненно вскрывает многое уже лично характерное. Скажем заранее, что первый период поэтической работы Гумилева, его Lehrjahre [годы учения. — нем.], исчерпывается книгой «Жемчуга», когда уже перед нами начинает развертываться его Wanderjahre [годы странствий. — нем.]. В их постепенно раскрывающемся перед нами пути поворотным моментом представляется нам книга «Чужое Небо». Группа этих книг освещает нам подход к поэту, вполне определившемуся в дальнейшем.

Когда перед нами — литературное наследие целой закончившейся деятельности поэта, естественно желание дать себе отчет в итогах этой деятельности, представить себе во всей цельности это наследие, а для этого прежде всего последовательно обозреть его — с первых ступеней закончившегося уже восхождения. «Оды, сочиненные и переведенные при горе Читалагае» Державина, «Лирический Пантеон» Фета, «Гаммы» Полонского, «Мечты и Звуки» Некрасова — во всех этих первых книгах наших столь различных поэтов — или в известной мере уже прямо определилось что-то свое, основное для автора, или, по крайней мере, хотя бы в какой-то не вполне ясной глубине наметились, обозначились некие элементы будущего своеобразного индивидуального развития. В этот второй ряд становится юношеская, почти детская книга покойного Н. С. Гумилева «Путь Конквистадоров», с которою он выступил в печати в 1905 г. Если к ней присоединить его следующую книгу, тоже очень ранние «Романтические Цветы» (1908 г.), то мы можем говорить уже о первом, основном, самоопределяющем для будущего художника значении этих juvenilia [здесь — юношеских опытов. — лат.] нашего поэта. «Романтические Цветы» он как бы сам признал моментом своего правомочного вступления в литературу, приложив их второе несколько измененное издание к последовавшей за ними большой книги «Жемчуга» (1910). Последнее обстоятельство как бы обязывает нас принять «Романтические Цветы» за исходную точку, но как в них, так уже и в «Пути Конквистадоров» ретроспективный взгляд несомненно вскрывает многое уже лично характерное. Скажем заранее, что первый период поэтической работы Гумилева, его Lehrjahre [годы учения. — нем.], исчерпывается книгой «Жемчуга», когда уже перед нами начинает развертываться его Wanderjahre [годы странствий. — нем.]. В их постепенно раскрывающемся перед нами пути поворотным моментом представляется нам книга «Чужое Небо». Группа этих книг освещает нам подход к поэту, вполне определившемуся в дальнейшем.

Когда перед нами — литературное наследие целой закончившейся деятельности поэта, естественно желание дать себе отчет в итогах этой деятельности, представить себе во всей цельности это наследие, а для этого прежде всего последовательно обозреть его — с первых ступеней закончившегося уже восхождения. «Оды, сочиненные и переведенные при горе Читалагае» Державина, «Лирический Пантеон» Фета, «Гаммы» Полонского, «Мечты и Звуки» Некрасова — во всех этих первых книгах наших столь различных поэтов — или в известной мере уже прямо определилось что-то свое, основное для автора, или, по крайней мере, хотя бы в какой-то не вполне ясной глубине наметились, обозначились некие элементы будущего своеобразного индивидуального развития. В этот второй ряд становится юношеская, почти детская книга покойного Н. С. Гумилева «Путь Конквистадоров», с которою он выступил в печати в 1905 г. Если к ней присоединить его следующую книгу, тоже очень ранние «Романтические Цветы» (1908 г.), то мы можем говорить уже о первом, основном, самоопределяющем для будущего художника значении этих juvenilia [здесь — юношеских опытов. — лат.] нашего поэта. «Романтические Цветы» он как бы сам признал моментом своего правомочного вступления в литературу, приложив их второе несколько измененное издание к последовавшей за ними большой книги «Жемчуга» (1910). Последнее обстоятельство как бы обязывает нас принять «Романтические Цветы» за исходную точку, но как в них, так уже и в «Пути Конквистадоров» ретроспективный взгляд несомненно вскрывает многое уже лично характерное. Скажем заранее, что первый период поэтической работы Гумилева, его Lehrjahre [годы учения. — нем.], исчерпывается книгой «Жемчуга», когда уже перед нами начинает развертываться его Wanderjahre [годы странствий. — нем.]. В их постепенно раскрывающемся перед нами пути поворотным моментом представляется нам книга «Чужое Небо». Группа этих книг освещает нам подход к поэту, вполне определившемуся в дальнейшем.

Когда перед нами — литературное наследие целой закончившейся деятельности поэта, естественно желание дать себе отчет в итогах этой деятельности, представить себе во всей цельности это наследие, а для этого прежде всего последовательно обозреть его — с первых ступеней закончившегося уже восхождения. «Оды, сочиненные и переведенные при горе Читалагае» Державина, «Лирический Пантеон» Фета, «Гаммы» Полонского, «Мечты и Звуки» Некрасова — во всех этих первых книгах наших столь различных поэтов — или в известной мере уже прямо определилось что-то свое, основное для автора, или, по крайней мере, хотя бы в какой-то не вполне ясной глубине наметились, обозначились некие элементы будущего своеобразного индивидуального развития. В этот второй ряд становится юношеская, почти детская книга покойного Н. С. Гумилева «Путь Конквистадоров», с которою он выступил в печати в 1905 г. Если к ней присоединить его следующую книгу, тоже очень ранние «Романтические Цветы» (1908 г.), то мы можем говорить уже о первом, основном, самоопределяющем для будущего художника значении этих juvenilia [здесь — юношеских опытов. — лат.] нашего поэта. «Романтические Цветы» он как бы сам признал моментом своего правомочного вступления в литературу, приложив их второе несколько измененное издание к последовавшей за ними большой книги «Жемчуга» (1910). Последнее обстоятельство как бы обязывает нас принять «Романтические Цветы» за исходную точку, но как в них, так уже и в «Пути Конквистадоров» ретроспективный взгляд несомненно вскрывает многое уже лично характерное. Скажем заранее, что первый период поэтической работы Гумилева, его Lehrjahre [годы учения. — нем.], исчерпывается книгой «Жемчуга», когда уже перед нами начинает развертываться его Wanderjahre [годы странствий. — нем.]. В их постепенно раскрывающемся перед нами пути поворотным моментом представляется нам книга «Чужое Небо». Группа этих книг освещает нам подход к поэту, вполне определившемуся в дальнейшем.

Когда перед нами — литературное наследие целой закончившейся деятельности поэта, естественно желание дать себе отчет в итогах этой деятельности, представить себе во всей цельности это наследие, а для этого прежде всего последовательно обозреть его — с первых ступеней закончившегося уже восхождения. «Оды, сочиненные и переведенные при горе Читалагае» Державина, «Лирический Пантеон» Фета, «Гаммы» Полонского, «Мечты и Звуки» Некрасова — во всех этих первых книгах наших столь различных поэтов — или в известной мере уже прямо определилось что-то свое, основное для автора, или, по крайней мере, хотя бы в какой-то не вполне ясной глубине наметились, обозначились некие элементы будущего своеобразного индивидуального развития. В этот второй ряд становится юношеская, почти детская книга покойного Н. С. Гумилева «Путь Конквистадоров», с которою он выступил в печати в 1905 г. Если к ней присоединить его следующую книгу, тоже очень ранние «Романтические Цветы» (1908 г.), то мы можем говорить уже о первом, основном, самоопределяющем для будущего художника значении этих juvenilia [здесь — юношеских опытов. — лат.] нашего поэта. «Романтические Цветы» он как бы сам признал моментом своего правомочного вступления в литературу, приложив их второе несколько измененное издание к последовавшей за ними большой книги «Жемчуга» (1910). Последнее обстоятельство как бы обязывает нас принять «Романтические Цветы» за исходную точку, но как в них, так уже и в «Пути Конквистадоров» ретроспективный взгляд несомненно вскрывает многое уже лично характерное. Скажем заранее, что первый период поэтической работы Гумилева, его Lehrjahre [годы учения. — нем.], исчерпывается книгой «Жемчуга», когда уже перед нами начинает развертываться его Wanderjahre [годы странствий. — нем.]. В их постепенно раскрывающемся перед нами пути поворотным моментом представляется нам книга «Чужое Небо». Группа этих книг освещает нам подход к поэту, вполне определившемуся в дальнейшем.